Говорите, интеллектуальная собственность? Соблазнительный мираж

Называть авторское право, патенты и торговые марки «интеллектуальной собственностью» стало модным. Эта мода возникла не случайно – такое определение систематически искажает и смешивает эти понятия, а его использование продвигалось и продолжает продвигаться теми, кто заинтересован в этой неразберихе. Всякий, желающий ясно представлять себе эти права, поступит правильно, отвергнув это понятие.

Одно из его воздействий, заметить которое не так сложно, склоняет думать об авторском праве, патентах и торговых марках по аналогии с имущественными правами на физические объекты. (Эта аналогия не соответствует настоящим обоснованиям положений законодательства о торговых марках, авторского и патентного права, но только специалисты знают об этом.) Фактически эти законы немногим отличаются от права на физическую собственность, но использование этого определения наводит законодателей на необходимость приведения их в большее с ним соответствие. Поскольку такое изменение желательно для тех компаний, что используют силу авторского права, патентов и торговых марок, эти компании и проводят работу по популяризации такого понятия.

По мнению Марка Лемлея, ныне профессора Стэнфорда, повсеместное использование понятия «интеллектуальная собственность» - причуда, идущая от основанной в 1967 году Всемирной организации «интеллектуальной собственности», действительно ставшая распространённой только в последние годы. (Формально ВОИС относится к ООН, но фактически она отражает интересы владельцев авторских прав, патентов и торговых марок.)

Предпочитающим судить о таких вопросах по существу следует отказаться от этого предвзятого толкования. Многие меня просили предложить какое-нибудь другое название для этой категории и представляли альтернативы сами. Предлагали IMP'ы, от Imposed Monopoly Privileges, и GOLEM'ы, от Government-Originated Legally Enforced Monopolies. Кто-то говорил об «исключительных правовых режимах», но всё это означает лишь отсылку к ограничениям как правам – всё та же двусмысленность.

Подменять «интеллектуальную собственность» каким-либо другим определением – ошибка. Иное название может исключить предвзятость, но может и увести от более глубокой проблемы этого понятия - сверхобобщения. Нет ничего другого, столь же унифицированного, как «интеллектуальная собственность». Это – мираж, наяву существующий, видимо, только из-за условий, предполагающих его существование.

«Интеллектуальная собственность» действует как определение, смешавшее без разбора в одну кучу в корне несовместимые законы. Услышав об «интеллектуальной собственности», приложенной к этим различным законам, не-юристы склоняются к принятию примером для себя общего принципа и действуют одинаково. И впредь ничего более.

Между тем, эти законы принимались отдельно, по-разному развивались, покрывают различную деятельность, у них разные правила, и ставят они на публичное обсуждение разные вопросы. Авторское право разрабатывалось для содействия литературе и искусству, оно и охватывает детали работы в литературе и искусстве. Патентное законодательство было задумано для поддержки публикации идей по цене на эти идеи их единоличных владельцев – цена, которая в одной области, возможно, и худшая, а в иной нет. Законодательство о торговых марках задумывалось не для того, чтобы способствовать какой-нибудь деловой активности, а попросту для того, чтобы покупатель знал, что он покупает; тем не менее, под влиянием «интеллектуальной собственности» законодатели включили его в схему, которая обеспечивает стимулирование рекламы (не спрашивая у людей, хотим ли мы больше рекламы).

Поскольку эти законы разрабатывались независимо, они отличны и в каждой своей детали так же, как и в базовых целях и в методах. Потому, если вы усвоите несколько фактов по авторскому праву, то получите лучшее основание в убеждённости о различии с патентным законодательством. Реже собьётесь с правильного пути!

Не один только обыватель сконфужен этим определением. Я постоянно нахожу, что эксперты и в патентном, и в законодательстве об авторском праве, и в законодательстве о торговых марках, и даже профессоры-юристы, преподающие эти предметы, прельщены соблазнительностью общих положений определения «интеллектуальная собственность», идущих вразрез с фактами, которые им известны. Это понятие, сбивая с толку, отвлекает их от использования собственных знаний.

Люди чаще говорят об «интеллектуальной собственности», когда в действительности подразумевают несколько иную категорию, большую или меньшую самой «интеллектуальной собственности». Например, когда богатые государства навязывают законы бедным странам для вымогательства денег у последних. Эти законы часто втискиваются в категорию «интеллектуальной собственности» – так, что и люди, которые сомневаются в их справедливости, постоянно используют этот ярлык, даже несмотря на его несоответствие. Это ведёт к ошибочным заявлениям и туманным размышлениям. На этот случай я рекомендую использовать такое понятие, как «законодательная колонизация», которое сосредотачивает внимание на центральном аспекте предмета – всё же лучше, чем «интеллектуальная собственность». На остальные случаи понятие, описывающее предмет, может и отличаться.

Понятие «интеллектуальная собственность» склоняет и к упрощённым размышлениям. Оно ведёт людей к сосредоточению на этой форме ограниченной унификации этих несопоставимых законов, что они-де создают специальные условия, на которых могут быть куплены и проданы, а сущность их игнорируется – особые ограничения каждого из них возлагаются на общественность, а в результате, и вся ответственность.

В таком широком масштабе люди не могут усмотреть ни тех особых публичных вопросов, поднимаемых авторским правом, ни различных вопросов от патентного законодательства, ни даже любого из прочих. Эти вопросы возникают именно из той конкретики, что само понятие «интеллектуальная собственность» склоняет не замечать. Например, один из вопросов, относящийся к авторскому праву – должен ли быть разрешён обмен музыкой. В патентном законодательстве на этот счёт ничего нет. Однако, патентное право поднимает вопрос, позволять ли бедным странам производить жизненно необходимые медикаменты и продавать их дешевле для сохранения человеческих жизней. С этим ничего не может сделать авторское право. Ни один из этих вопросов не является чисто экономическим, и всякий, рассматривающий их в поверхностных экономических перспективах сверхобобщения, ухватиться за них не может. Таким образом, любое заключение по «вопросу об интеллектуальной собственности», едва ли не непременно, глупость. Если вы думаете об этих правах, как о принадлежащих одной категории, то и во внимание возьмёте только те мнения, которые трактуют их так же. Которое из них выберите, уже никакого смысла не имеет.

Если вы хотите ясно представлять для себя вопросы, поднимаемые ли патентами, или авторским правом, или торговыми марками, или даже просто узнать, о чём говорят эти законы, первым шагом забудьте об идее связать их вместе и разложите их по разным сторонам. Если вы хотите писать статьи, в которых собираетесь информировать общественность и поощрять ясное понимание, каждый из этих законов раскладывайте отдельно; не предлагайте обобщений по ним.

Кстати, когда придёт время реформировать ВОИС, помимо прочего, давайте сменим и его название.




Оригинал статьи на английском языке доступен на страницах

http://www.gnu.org/philosophy/not-ipr.xhtml

http://www.fsf.org/licensing/essays/not-ipr.xhtml

© 2004 Richard M. Stallman


Настоящий перевод на русский язык не является официальным. Автор перевода надеется, что русскоязычному читателю он поможет лучше понять позицию Ричарда М. Столлмана по очерченному в эссе вопросу.

© 2006 Мороз Сергей, перевод на русский язык

Несколько комментариев, которые могут быть полезны читателю.

1. Профессор Марк Лемлей (Mark Lemley) имеет блестящее юридическое образование – Стэнфордский университет в 1988 году, Калифорнийский в 1991-ом, помимо Стэнфорда, где читает лекции по интеллектуальной собственности, законодательству, затрагивающему компьютеры и Интернет, патентному законодательству и антимонополизму, работает консультантом в фирме Keker & Van Nest в том же проблемном поле, среди его клиентов Genentech, Inc, Google, Inc., Grokster, Ltd, Intel Corp., Netflix и университет Колорадо. Лемлей – автор множества научных работ, в том числе, двухтомного труда IP and Antitrust.

2. Упоминаемая Столлманом ВОИС (WIPO, или World Intellectual Property Organization, штаб-квартира в Женеве) - международная межправительственная организация, содействующая охране интеллектуальной собственности в соответствующем своему статусу масштабе. Что у Столлмана «фактически она отражает интересы владельцев авторских прав, патентов и торговых марок», в самой ВОИС отражено координацией деятельности Мадридского союза по международной регистрации знаков, Парижского союза по охране промышленной собственности, Гаагского союза по международному депонированию промышленных образцов и прочих соответствующих союзов и организаций.

3. О реформировании ВОИС. Это не шутка. Европейский Фонд Свободного Программного Обеспечения (ЕФСПО) проводит глобальную акцию с обращением к ВОИС сменить имя и миссию, в котором говорится: «Мы одобряем и поддерживаем Женевскую Декларацию и приглашаем её разработчиков, стороны, подписавшие её, и Объединённые Нации к началу размышлений не только о том, какой должна быть роль ВОИС, но, главным образом, о том, что за организация нам нужна на её месте». Предложение ЕФСПО – World Intellectual Wealth Organisation (Всемирная Организация Интеллектуального Богатства).